Зачем же на три можно по-скромному страниц на 150 - стандартный объем! 

[реклама вместо картинки]
Я тебе помогу, уже скоро.
Синий поезд летит, сокращая пространство разлуки.
А пока я дышу в темноте и мое сердце бьется все чаще.
Я смотрю в то же небо и вижу все те же созвездья,
Что летят за окном у тебя.
И меня тоже рвут те же самые острые когти
Что впились в твою грудь.
Я свернусь словно серая кошка и я буду ждать
Тех знакомых шагов в темноте, что мое принесут исцеленье.

Спасибо, дарю тебе! Приезжай! 

старые рассказики все никак не стащу в одно место!

Блейд III.

Рассказывал незабвенный Доктор Женя.
Случилось это в 1999 году, то-есть за год до того, как я устроилась в мою горячо любимую больницу. Как обычно, привозит «скорая» пациента. Медрегистратор Маша принимает документы сосредоточенно выводит в карте что-то, наподобие: «Иван Иваныч Разибайло», после чего поднимает глаза и видит совершенно черную морду лица. От этого у Маши наглухо коротит мозг и она зачарованно провожает глазами странного пациента. Однако, несмотря на примитивность устройства мыслительного органа, дело свое Маша знает, и вскоре в приемном собираются все необходимые специалисты. Господин Разибайло доставлен с рядовым диагнозом «Почечнокаменная болезнь», однако, вид этого господина вызывает неподдельный интерес у всех пробегающих мимо докторов. Сам И. И. весьма смущен такой неожиданной популярностью и на расспросы отвечает весьма неохотно. Надо сказать, что внешность И. И. Р. экстраординарная: он совершенно черен, как самый иссиня-черный нубиец. Это при его-то рязанских чертах лица и акающем говорке. Мало того, у И. И. Р. черные сосуды на склерах, черные ногти и черные десны. С превеликим трудом, принимающим докторам, удается выгнать изрядное количество любопытствующих, которые заглянули «совершенно по другом вопросу» и «кое что уточнить», да так и прилипли, дивясь и смущая несчастного эбонитового гражданина. Наконец, Доктор Женя достигает консенсуса с Разибайло:
- Что беспокоит?
- Да вот, поясница болит, невмоготу!
- А что у вас с кожей? – простодушно интересуется Женя.
- А что у меня с кожей? – испуганно спрашивает пациент.
- Но Вы - черный!
Больной начинает себя оглядывать, а затем неуверенно сообщает:
- Да я всегда такой!
- Ну, как это всегда?! – начинает терять терпение Женя. – У Вас европейские черты лица, а кожа черная! С чего это началось?
- Не знаю!
- Ну, как не знаете, может быть, Вы болели? Не с того не сего ведь люди цвет не меняют!
- Да я Вам говорю – я всегда такой, лет пять наверное!
Женя глотает матерное слово и продолжает:
- Так какие болезни у Вас были? Вспоминайте!
- Да я Вам говорю – я ничем не болею!!! – злится Блейд. – Я от всех болезней защищен!
- Это как это? – щурится Женя.
- А вот так! Я эту вашу медицину не признаю, таблеток не пью и не болею! Потому что лечусь народными средствами!
- Интересно, какими же?
- Серебром!
- ???
- Разве вы не знаете, что серебро все микробы убивает? – Женя кивает. – Вот, так я пять лет каждый день ляпис с водой развожу, да и пью! И давно уже ничем не болею и к докторам не обращаюсь!!!
Разибайло победоносно оглядывает Женю. Доктор Женя открывает рот, чтобы что-то сказать, глядит долгим взглядом на это чудо нетрадиционной мысли, затем закрывает рот, извиняется и выходит из комнаты.
Больной Разибайло И. И. поднят на аппарат «Искусственная почка» с диагнозом «Интоксикация соединениями серебра. Глубокая импрегнация (пропитывание) серебром всех тканей и органов. Токсическая почка». Этого Ивана Ивановича можно было смело сдавать в пункт приема цветных металлов - настолько весь организм был просеребрен. Только что при ходьбе не звенел. Так и осталось тайной, что думали его соседи и сослуживцы, почему никто не обращал внимания на такой  странный вид ближнего своего? Убедить во вредности такого лечения гр. Разибайло удалось  лишь профессору, и то только на седьмой день лечения…..
Что удивительно, этот «Блейд» выжил.

Начинаю переносить " Прогулки с Чудовищем"

Сегодня чудовище забирало своего детеныша из выводкового сада.
- Я сегодня у девочки писюлек видел! – доверительно сообщило маленькое чудовище.
- Нет, - ответило большое чудовище, пытаясь сохранить серьезное выражение морды. - Это был мальчик. У девочек писюльков не бывает.
Детеныш с сомнением глянул на предка. Подумав немного, спросил с надеждой во взоре:
- Вырастет когда-нибудь?
Взрослое чудовище поперхнулось, с трудом сдерживая улыбку: нельзя же ржать над такой серьезной темой!
- Нет, никогда!
На маленькой мордашке отразилась острая жалость. Взрослое чудовище поспешило его утешить:
- Зато, у девочек вырастут красивые грудные пластины, и они будут красить свои ротовые наросты.
Детеныш заинтересованно заглядывал в глаза.
- А я тоже буду краситься?
- Нет, мальчики не красятся! – твердо сказало чудовище, подползая к пешеходному переходу. - Никогда!
Настроение детеныша сделало резкое: «кругом!», на глазах появились слезы жестокой обиды. Чудовище вздохнуло и завело глаза, назревала буря. Схватив покрепче правую конечность детеныша оно начало переползать улицу.
- Не расстраивайся! – сказало чудовище, подставляя шипастый бок визжащему клаксоном  «бумеру», что нагло несся на красный. – У тебя вырастет жесткая щетина по всей морде, и ты будешь ее БРИТЬ!
Отпрыск обрадовано запрыгал на всех свободных конечностях, весело ухая и блестя глазами.
…………………………………………………………………………………………………

«Да-а-а… - подумало чудовище, вручая кардан от «бумера» изумленно всхрюкнувшему гибедедешнику. – Нечего сказать, равноценная замена! Хотя…»
Гибедедешник повалился наземь, увлекаемый падающим карданом. Дружно взявшись за конечности, чудовища ползли дальше.

Спасибо, дядь!
**********так мысли*******
Дождь за окном. «Уматурман» поет. Поет про мой дождь. Поет про мои ветки под моим дождем. Его одиночество входит ко мне в дом. Теперь нам уже лучше, мы теперь вдвоем, нет втроем: его голос, моя душа и музыка.
Я думаю о человеке, с которым меня никогда не сведет судьба. Даже если предположить, что мы окажемся вместе, даже если предположить, что мы напьемся за одним столом, даже если его песни будут посвящены мне – все равно, наши судьбы будут всегда только параллельны, и никогда не пересекутся. Я всегда буду знать только его песни – призрачное отражение души. Хотя, может быть, наоборот - его душа только отражение его песен? Слишком много для призрака – такая музыка и такие слова…………
Хорошо он сказал о тараканах! Я чувствую родство с бедными его тараканами. Мне хочется что-то сказать в ответ, но я знаю - это невозможно, впрочем, и не нужно. Он споет – как чувствует, а я напишу. Он уже часть меня, я присваиваю его грусть, я забираю его радость, я смеюсь вместе с ним. Это питает меня, я вберу его лучи, и выпущу их наружу, окрасив в цвета своего сердца.
Все идет по кругу, ничего не происходит попусту. Теряет только тот, кто ничего не делает. Такой «черный ящик» ничего не получит от радужного мира, сколько бы не пожирал. Потому что он – мертвец, зомби без души. У живых – обмен веществ, обмен энергий, обмен чувствами, мыслями. Так мы живем. Вечный круговорот Жизни. Слава тебе, Господи! Чуден мир твой! Жаль только, что некоторые существа перестают быть твоими детьми...
Ну, вот, видишь, я написала эти строки – настроение мое словно прозрачная вода с неба – потихоньку уровень растет. Маленькие капли мыслей. Спасибо…

Вот, кто поймет меня....
[реклама вместо картинки]

Барахтайся, детка, барахтайся!
Захлебывайся темными волнами моей страсти, плюйся моей соленой кровью....
Преодолевай меня, борись со мной, не сдавайся!
Ты очень силен, и ты хочешь жить!
Ты боишься той мглы, что баюкает звезды, ты не хочешь сдаваться той глубине, в которой прячется ночь, наполенная желанием....Сражайся!
Разбивай отражение неба на моей поверхности!
Пусть Луна разлетается платиновыми искрами от ударов твоей руки...
Пусть стайки моих мыслей шарахаются прочь, испугавшись твоего взгляда!
Бей меня....но я теку сквозь твои пальцы....капли сливаются снова, обласкав твою кожу и унося твой запах....
...Может быть ты выплывешь... Берег снова встретит тебя своей незыблемой прозой...Ты убежишь и уедешь, чтобы не слышать мой шепот...
Ты заставишь себя забыть мой запах, мой цвет и мой вкус.... Но...
Каждую ночь, глядя в темное стекло...
ты будешь видеть звезды, что я отражаю в себе...ты будешь слышать как я разбиваюсь о камни...ветер донесет до тебя мои стихи, сказанные шепотом....
Да, детка, так будет....потому что твоя кровь - это я....

Крона Йо (с)

Это не ПРО кого, а это ДЛЯ кого)))
Для тех кто понимает о чем идет речь, для тех кто переживал такое)

[реклама вместо картинки]
Мне нравится туман...
Но в тот момент, когда его пронзают первые лучи
Восходящего солнца...
Мне нравятся сумерки...
Но тогда, когда их огласит рев первого ночного зверя,
Нашедшего свою жертву...
Мне нравится неизвестность...
Но только тогда, когда затеплится в ней
Огонек надежды
Тогда твои зрачки расширятся и Вселенная отразится в твоей душе...
Крона Йо (С)

[реклама вместо картинки]
Золото льется из бирюзы...
Стекает горячими каплями по нефритам,
Что шуршат приглушенно, перекатываясь в теплой ладони ветра.
Янтарь ложится под ноги яшмовых стволов,
И сбегает к аметистам, что пенятся серебряным кружевом
В изумрудно-топазовой раме берега....
... Это мои драгоценности....я собираю их в горсти памяти, и  дрожу от алчности, перебирая их вновь и вновь...
Но тебе я могу отдать их все....хочешь?
Крона Йо (С)

злой ответ не горько-соленое море депрессивного бреда эмо.

FOR SALE!

Тоска, осколки, пыль, стекло...
И вместо сердца - хлебный мякиш.
Пустынно, тихо и светло -
И купишь то, за что заплатишь.

Страданья мающихся скукой.
Все эти мысли, миражи
До встерчи с жизнью - умной сукой,
Что разбивает витражи.....

Крона Йо(С)

«Харон»

ЭТО должно было случиться... Все знают, что ЭТО должно было случиться. Те трое, что молча скидыаются в карты за столом, тот, что мирно курит в квадрате света, тот, что уткнулся носом в книжку, и даже тот, что притворяется сейчас спящим. И именно потому, что все об этом знают, именно поэтому так старательно избегают встретиться со мной взглядом. Ибо ЭТО, должно случиться именно со мной, и произойдет именно сегодня...

Как всегда, предзнаменованием ЭТОго события явился стук... стук крепких кирзовых сапог с вбитыми в подошву гвоздями. Этот стук всегда выделялся от других отзвуков шагов за крепкой металлической дверью. Такое ощущение, что их хозяин специально заказывает такие, дабы за за ними всегда следует молчание и они всегда приносят с собой лишь одно – весть о том, что ЭТО должно вскоре произойти.

Я стараюсь не обращать внимания на этот стук, но с каждым стуком каблуков о бетонный пол, я чувствую, как моё сердце уходит в пятки. Странно... Стучат чужие пятки, а сердце уходит в мои...

В этот раз нет никаках исключений. Исключением является лишь то, что в этот раз пришли за мной.

На дверях загрохотали тяжелые засовы и дверь с жалобным скрипом стала открываться. И вот на пороге нашей необштукатуренной комнатки застыл Он, обладатель этих злосчастных сапог. Харон. Никто не знает его настоящего имени, просто это прозвище как-то само собой приклеилось к нему и передается из уст в уста так же быстро, как меняются люди в этой камере.

Он зделал шаг внутрь, и прошёлся взглядом по каждому из нас. Боже! Может он меня не заметит? Может он не за мной? Но кроме взгляда, я больше ничего не смог спрятать. Наконец он уперся в меня. Холодный, бестрастный взгляд. Всё как всегда. Ни единного слова. Я поднялся со сврего места и вышел в узкий коридор не став даже прощаться с бывшими сокамерниками. Зачем? Я для них уже не существую. Я уверен, чсто если обернусь, они будут так же продолжать заниматься своими делами. Харон перекрестился. Затем снова послышался скрежет уже закрывающейся двери. Залязгали засовы и мы направились по зеленной дорожке. Я первый. Он за мной. Всё как всегда.

Всё как всегда...

[реклама вместо картинки]

Отчалил плот от каменного брега.
Харон глядит, как будто, сквозь меня.
И в этот миг пропала моя вера,
Что обойдет костлявая беда.

Харон гребёт во тьму вполне умело,
Как будто знает эту воду наизусть.
И я в надеюсь, он устал от дела,
Но стук плота от берег явит суть.

Плывем спокойно, словно на прогулке,
Как будто вышли мы на легкий променад.
Но вижу я, приплыли мы не к бухте.
Приплыли мы к воротам в черный Ад.

16.02.2007
© Lacrimosa

Пепельными полями, пепельными полями, путаясь в полах, спотыкаясь о собственныую тень. Иссушенными равнинами, где даже ветру негде преклонить остроклювую голову, и он летит прочь, брезгливо взрагивая, когда серые чашуйки налипают на его прозрачные перья...идем пепельными полями....ночью здесь особенно страшно...
Ночью сюда возвращается тот, кто бывает на пепельных полях, тот кто смотрит нам в спину, тот кто идет за нашим плечом, тот кто мягко ступает по серому покрывалу...тупф, туф, тупф...обернешься - и увидишь лишь оседающий легкий пепел, равнодушно опускающийся на то место где он сейчас стоял, а он уже там, впереди, и ты знаешь это, и ноющий тоскливый ужас не дает повернуть голову. Ты смотришь назад, а потом закрываешь глаза и медленно, сквозь тягучий, липкий бред поворачиваешься, умоляя его то-ли исчезнуть, то-ли уже показаться прямо перед тобой...
..но ффффф...пепел кружится и он уже опять за твоей спиной...тупф, тупп,тупф, на грани слышимости, и тебе кажется что ты сейчас умрешь, то ты не умираешь и даже не сходишь с ума, пытка его взглядом продолжается, и тебе кажется что с каждым твоим вздохом он на шаг ближе...и ты снова резко оборачиваешься чтобы увидеть пепел, порхающий в свете вырожденных звезд ...
И тебе хочется выкрикнуть, выплюнуть, исторгнуть из себя его имя, но никогда не произнесешь его вслух...не можешь разжать губ, просто не можешь...
пепельными полями, мы идем серыми пепельными полями....

Черными городами, мы идем черными гродами...
Шаг, еще шаг...посыпалось, зашелестело...отразилось эхом от стен, зазнеслось в узких ущельях улиц, прогрохотало по перепуганному сознанию и было пожрано влажной тьмой....оглянись, присядь, прикрой голову руками...исчезни, слейся с темнотой, прижмись к шершавой стене, стань осклизлым грибком на каменном крошеве...но он все равно идет за тобой.Он смотрит на тебя из черных оконных провалов, он там, во тьме беззубых парадных, он там, притаился и дышит...Его полусгнившие легкие со свистом выдавливают зараженный пар, что стелется по пустым улицам, ползет безмолвной смертью, сеется с мутного неба, оседая на холодно блестящих мостовых. Сдавленный кашель, там в темноте, присасывающий звук среди гулкого безмолвия...тихое: "Я здесссссьььь" и тающее хихиканье, нетопырем порхающее над твоей головой. Гулкое буханье сердца, холодок ползущий вдоль хребта, испуганно скачущий взгляд. Ты чувствуешь, что с каждым вдохом в тебя входит... чума? Ты стараешься не дышать, но она уже проникла сквозь поры твоей кожи, она  на лице, на губах, внутри! Ты чувствуешь этот сладковато-приторный запах? Это гниение твоего тела...Тихий свистящий шепот, шерох, звериный, первобытный ужас! Ты бросаешься прочь по грохочущим улицам, несешься прочь в непреодолимой визжащей панике, ты трешь на бегу свое лицо...но чума на твоих ладонях. Ты несешься все дальше и он скачет за тобой по пятнам, тьма прыгает на тебя из пустых подъездов, пытается ухватить, задержать, спеленать в полуистлевших лоскутах, заткнуть тебе рот слизистым холодным комком ужаса. И ты бежишь из последних сил, на пределе разрывающихся легких, и ты видишь просвет между мертвенно-блестящих стен! Сюда! Скорей! Спасен!
...стена...стена...стена...провалы окон, пустых словно глаза мертвеца...тишина, пустота, сырая тьма...шлеп...шлеп...шлеп...единственное движение - вязкая слизь лениво капающая из-под крышки мусоросборника...даже мух нет. Тлен...
Черными городами мы идем, черными городами...

100-процентная влажность
Слякотно. Сыплется что-то с неба.
Водяной Бог развешивает серые полотнища туч.
Он очень тщательный, этот бог, перед тем, как подвесить очередную серую мокреть на струны ветра, он несколько раз встряхивает ее.
От этого на землю сыпятся мелкие брызги.
Все небо напоминает прачечную.
Видимо, там, высоко, Солнце все-таки светит, потому опускается туман - это тучи подсыхают под утюгом солнца.
Хорошо, наверное там, наверху! Подняться бы, посмотреть как серое одеяло становится белым и блестит, словно сахарная вата.
Но у меня нет крыльев. А если бы и были - мокрые птицы не летают.....

Революционно)
правда очень хорошо, ты молодец, давай ещеЙ

Не придумывай слов, которых никогда не было, не создавай образов, которы темны, как вода в подземных пещерах, не размышляй о том, чего никогда не происходило....Тьма - это только отсутствие света...Так открой пошире глаза, загляни в тот ночной лес, что встал перед тобой...вступи под шуршащую тень, замри и прислушайся....ты увидишь что тысячи светлячков моих слов всего лишь вспорхнули над порослью ситуации, потревоженные неосторожным зверем, что играл со смыслом....посмотри вверх и ты увидишь что звезды все еще светят, что отблески лунного серебра все еще нежно касаются твоей кожи, прислушайся - шепот листьев все так же нежен, деревья моих мыслей все так же укрывают тебя от чужого взгляда...и если ты споткнулся об их корни на тропе логики, то это только случайность...нельзя долго сердиться на Природу Женщины...
Вспомни. Эти дебри были и останутся домом для тебя, Свободный...
Моя тишина ждет звука твоих шагов...
Крона Йо (С)

Уходящим.

Пятница, 29 Февраля 2008 г. 12:01

А шли бы вы все к черту, господа!
Не то что я кого-то ненавижу,
Нет, просто вовсе смысла я не вижу
Друзьями оставаться навсегда.

Не выйдет дверь оставить приоткрытой
Я двери запираю на замок.
Не нужно чтобы кто-то неумытый,
В слезах, опять совался на порог.

Для блудных сыновей одна дорога -
Вернись во славе ты и на гнедом коне.
Прощала, принимала очень много
Достаточно, нет больше сил во мне.

Ошибки я прощаю однократно.
Второй и третий раз - то только для Христа
Ушел опять - все, значит безвозвратно.
И истина понятна и проста.

Не хочешь вместе быть - ну что же воля ваша!
На всех не угодишь, увы, не доллар я.
Сгорели все мосты и вдрызг разбилась чаша.
Плотней закройте дверь, "на время" уходя...

(с) KronaYo

Неоновыми змейками по стеклу ночь ползет-стелется.
Разрывается темная ее душа треском невидимых сверчков. Сухожаровый звук. Подходящее слово для ночной жары. Хитин об хитин. Уж не нежна она, нет, она жесткая и шершавая словно шкура пустынной змеи. Гюрза ночь. По горячему песку.
Ползут блестящие сухие минуты. Их много, этих чешуек на черной шкуре.
Ползет гюрза-ночь.Оставляет свой след на раскаленном песке Вечности.